С приездом гостей в Гайярэ стало шумно и весело. Поначалу это нравилось юной Катарине. Она понемногу присматривалась к таким выросшим и изменившимся с последней встречи кузенам, прислушивалась к их разговорам с братьями, даже участвовала с ними в некоторых забавах, если ей разрешала это матушка. Большинство улыбок и взглядов от Катарины во время совместных игр и бесед доставалось старшему из юношей Эпинэ, Мишелю, но он в ответ особенной заинтересованности не проявлял. Возможно, отчасти и поэтому Катарине в какой-то момент захотелось немного тишины и спокойствия в эти шумные дни. Можно было укрыться у себя в комнате, но туда в любой момент могла прийти матушка и отправить ее снова к гостям, или завести какой-нибудь свой разговор с дочерью, а Катарине этого совсем не хотелось... Потому, она решила улизнуть в отцовскую бибилотеку. Вряд ли туда заглянет кто-нибудь в ближайшее время, или вздумает там ее искать, и можно будет тихо посидеть на подоконнике с книгой.

Робер уже несколько дней, как приехал с семьёй в Гайярэ. Жозине очень хотелось навестить родственников, но ехать одна она не желала, братья тоже хотели немного развеяться. Самому же Роберу, если честно, было как-то всё равно, где проводить время. В последнее время ему хотелось тишины и спокойствия, а не шумных компаний. Самое первое, что приходило в голову - это удрать на конюшню, оседлать коня и скакать, куда глаза глядят. Но подобное поведение было бы недопустимо в гостях. В раздумьях, где же спрятаться, хоть ненадолго, Робер увидел приоткрытую дверь библиотеки. А это, оказывается выход. В библиотеке никто искать не будет, а если случайно кто и увидит, то не удивится и не обидится.
Робер аккуратно открыл дверь и зашел. На первый взгляд в библиотеке никого не было. Он прошел к ближайшему стеллажу и начал искать, что-либо не напрягающее. На краю полки лежала книга, видимо, он ненароком зацепил её, проходя мимо. Книга упала на пол с таким звуком, что Робер аж подпрыгнул от неожиданности.

Катарина, скрытая портьерой, от резкого звука хлопнувшейся на пол книги едва не уронила с колен свою. Кто-то все же пришел в библиотеку... И рано или поздно ее здесь обнаружит, так что лучше уж сразу обнаружить себя самой. Девушка со вздохом закрыла свой том со сказками и положила его на подоконник рядом с собой, а затем спрыгнула на пол и вышла из-за портьеры. Как оказалось, в библиотеку вошел Робер Эпинэ. Наверное, его сюда за ней послали, подумала она.
- Робер, - она вышла навстречу к юноше, - Вы... ты сюда за мной пришел? Матушка послала?

Робер только собрался поднять книгу, как вдруг на подоконнике рядом что-то зашуршало. Похоже, что в библиотеке он был не один. Из-за портьеры вдруг мягко вышла кузина. Вот теперь уже точно неудобно, она тоже наверняка хотела уедениться в тишине, а теперь всё выглядит так, будто он специально за ней сюда пришел. Надо было бы как-нибудь успокоить и тихонько поискать другое место для уединения.
- Ох, дорогая Катари, простите, что я Вас побеспокоил. Я вижу, что я Вам помешал. Ещё раз простите, наверное я просто поищу другое тихое место. - смущенно пролепетал Робер.

Вот как, значит, Робер тоже устал от шума и суеты и решил поискать себе здесь тихое пристанище... Катарина посмотрела на кузена, а потом улыбнулась ему. Со стороны он казался ей таким взрослым, а сейчас неожиданно стал похож на засмущавшегося мальчишку.
- Наверное, нам можно быть на "ты", - предложила она, - Не извиняйся. Мне... тоже захотелось побыть немного в тишине, как и тебе, но, я бы хотела, чтобы ты остался, - призналась Катарина.

Робер благодарно улыбнулся кузине. По крайней мере, он уже не один искал в этом замке тишины. Ему до сих пор было неловко за прерваное уединение. Но Катари, похоже, была не против его присутствия, если, конечно это не просто вежливость. Роберу очень хотелось надеяться, что нет. Но как же всё-таки неудачно он зашел... А что если предложить кузине конную прогулку? Вдвоем это уже не будет выглядеть так странно и невежливо. Тем более, что она наверняка должна знать вокруг замка красивые места, и тогда не пришлось бы искать их самому. Интересно, а как Катари относится к конным прогулкам?
- Конечно можно. - Робер ещё раз улыбнулся. - А я вот тут подумал, просто в библиотеку могут зайти ещё люди, мне неловко предлагать, но как ты относишься к лошадям? Прогулка верхом - это же так прекрасно! А тишина природы никогда не сравнится с тишиной библиотеки. - Роберу наверное всё же не стоило, так сразу предлагать, но так не хочется сидеть в душном замке...

Услышав неожиданное предложение кузена, Катарина обрадовалась. Вырваться из каменных стен "на волю" ей очень хотелось, тем более, день выдался теплым и солнечным, а в полях вокруг цвели ее любимые маки. Можно будет показать Роберу и лесок неподалеку, и реку, и... Катарина посмотрела на стоящего перед ней юношу и внезапно вздохнула.
- Мне бы этого очень хотелось, - сказала она, - Но матушка ни за что мне не позволит. Она должно быть и сейчас ищет меня по замку и сердится оттого, что до сих пор не нашла. Впрочем... раз уж она в любом случае меня отругает, сейчас мы могли бы уйти потихоньку. Я не слишком хорошая наездница, но в дамском седле ездить умею, только не слишком быстро. А оседлать лошадей ты сам сможешь? Если просить слуг, то они обязательно нас выдадут, - Катарина улыбнулась.

- Конечно смогу! - обрадовался Робер. Он с раннего детства прекрасно обращался с лошадьми. В их семье никогда не видели ничего зазорного в том, чтобы седлаться самостоятельно.
- Только до конюшни ещё дойти надо. Ты не знаешь, тут можно как-нибудь незаметно выскользнуть, чтобы никому на глаза не попастись? - Юноша ободряюще смотрел на кузину. Ну ведь действительно будет досадно, если по дороге их кто-нибудь остановит. А Катари, которая выросла в этом замке, наверняка должна знать все закоулки и безлюдные места.

- Знаю, - кивнула Катарина обрадованно.
Как все-таки здорово, что вместо того, чтобы ей весь вечер прятаться за пыльной портьерой, сейчас она с Робером, словно два заговорщика, тихонько проберутся по замку к выходу, стараясь не попадаться слугам на глаза, а потом в конюшню, и кузен сам оседлает им лошадей, а потом... Потом, выехав в поле, где цветут ее любимые яркие цветы, можно будет ощутить свободу, вдохнув чистый свежий воздух теплого летнего дня...
- Пойдем, - шепнула она, протягивая руку Роберу, чтобы провести его за собой по пути "на свободу"

Они выглядели как два маленьких преступника, и кто из них был большим, еще стоило решить. Маменька Катари не погладит его по головке за то, что потащил кузину кататься на лошадях. Но ведь она не узнает! Откуда ей узнать? У взрослых свои разговоры, а братьям сейчас уж точно не до них. Когда вспомнят про младших детей (к коим Робер себя уж никак не относил) они уже вернутся.
- Эрэа, - юноша отвесил самый учтивый поклон, на который был способен, - для меня честь сопровождать вас на прогулке, - он крепко сжал маленькую, хрупкую ручку и задорно подмигнул, - ведите! Лошадьми я займусь сам, - важно заявил Робер, гордо вскинув голову.

Катарина еще раз смущенно-задорно улыбнулась Роберу в ответ. Кузен казался ей таким взрослым, а сейчас он будет уделять внимание только ей, ей одной! И на прогулку они поедут сами, без сопровождения старших, без слуг. Это было настоящим приключением! Девочка еще раз восхищенно взглянула на кузена и потянула его за руку. Они шли теми ходами по коридорам замка, которые она давно изучила и была уверена, что по дороге они не встретят никого из слуг, правда, один раз пришлось остановиться и спрятаться, переждать за углом, пока пройдет горничная, а потом бежать быстро и бесшумно. Скоро показался выход, в Гайярэ он был не один, Катарина толкнула заветную дверь, и они оказались во дворе.
- Теперь пройдем к конюшням, - проговорила она, - Пойдем скорее, Робер, пока нас никто не видит!
И она увлекла его по залитому солнцем двору за собой.

Робер послушно позволял увлекать за собой его маленькой кузине, но едва они вошли в конюшню, как юноша перестал быть ведомым. Он был в своей стихии, хоть и конюшня была чужой, но ведь лошади то, лошади они везде лошади и Эпинэ их чувствуют, иначе они не Эпинэ!
- Я возьму вот этого коня? Как его звать? – осведомился у кузины Робер, указывая на темно-буланого линарца, от которого так и веяло спокойствием. Душа юноши уже принадлежала гнедому полумориску из соседнего стойла, но голова Эпинэ еще была на месте. Тот конь хоть и был красавцем, но был очень сложного нрава, насколько мог судить он. Это добавляло азарта во взгляд юноши, но здравый смысл говорил о том, что сегодня нужно брать коня поспокойнее, поскольку с ним дама, - а какого тебе оседлать? - забыв про свою игру спросил Эпинэ.

В конюшне тоже никого не оказалось. Лошади спокойно стояли в стойлах, лишь лениво покосились на вошедших. На улице было тепло, даже жарко, и животные отдыхали, пожевывая свежее сено в своих кормушках.
- Это Буран, - сказала Катарина, - Но, не смотря на свое имя, это покладистый и добрый конь. А я чаще всего езжу на Лане, - она показала на невысокую смирную лошадку серой масти, - Говорят, что она хорошо объезженна, - старательно выговорила девочка это слово. - Я умею держаться в седле, - подтвердила она, чтобы Робер не передумал.

Лана с подозрением посмотрела на Робера и фыркнула, что юноше очень даже не понравилась. Спокойствие исходившее от Бурана, он практически осязал, чего не мог сказать о кобыле. Нет плохих коней, но есть плохие наездники. Если бы он сам поехал на ней, то был бы спокоен, но лошадку выбрала кузина и в душе юноша немного за нее беспокоился, считая Лану, лошадью с сюрпризом.
- Сейчас оседлаю, - кивнул Ро, взяв с колышка уздечку и седло, - я мигом! - снова кивнул он, почти светясь от счастья. Лошадок он любил и, кажется, они ему отвечали взаимностью. Эпинэ уверенно и быстро вошел вначале в одно стойло, а затем в другое. Руки сами делали то, что было им привычно. Иной бы сказал, мол я не конюх, чтобы запрягать или чистить лошадей, для Ро же, как и для любого Эпинэ, это было радостью, а конь был самым верным другом.
- Готово! – через некоторое время радостно возвестил Робер, выводя к кузине ее Лану, - может тебе лучше взять Бурана? - неуверенно спросил юноша, - галантно подавая руку кузине и готовясь провести и помочь залезть на ту лошадь, которую она выберет для прогулки.

Катари с восторгом наблюдала за тем, как ее такой взрослый кузен занимается лошадьми. Он седлал их сам, очень умело, как показалось девочке, и лошади слушались его. Наконец, все было готово. Робер подал ей руку, и Катарина взялась за его ладонь с улыбкой восхищения и восторга тем, что они собрались совершить.
- Я не могу ехать на Буране, ведь он жеребец, а я дама, - сказала она, смущаясь, - Я лучше поеду на Лане, хорошо? Ведь я всегда на ней езжу... Конечно, рядом бывает грум, но сейчас рядом будешь ты, и я совсем не волнуюсь.
Катарина потянулась на цыпочках, чтобы взяться другой рукой за седло. Она хотела показать Роберу, что умеет взбираться в него почти самостоятельно, и если ее и нужно подсадить, то совсем немного.

Ро не был бы Ро, ежели бы удержался от желания капельку порисоваться перед девочкой. Некрасиво конечно, но он ведь самую капельку! И именно поэтому, юноша с самым, что ни на есть беспечным видом отправился седлать лошадок. Буран, в противовес своему имени был самым меланхоличным созданием, какого только видел. Если он и был когда-то "Бураном", то это было достаточно давно. И с тех пор успев увериться в том, что люди созданы лишь для того, чтобы ухаживать за ним, коняшка перестал проявлять чудеса резвости, изредка величественно позволяя немного прокатиться на нем. Однако весь его флегматичный характер не помешал попытаться цапнуть Ро, когда тот излишне перестарался с подпругой. Юноша нахмурился и показав кулак, принялся ослаблять ее, в душе радуясь, что кузина его не видит. Лана же даже не пыталась скрывать с каким презрением к нему относится, но после второго яблока, всё же сдалась и позволила себя оседлать. Проверив еще раз то, как оседланы оба коня, Робер вернулся к сестре, которая, к счастью, не видела его "торговых" отношений с Ланой и разговор с Бураном.
- А кто увидит то? – он заговорщицки улыбнулся и пожал плечами. Однако юноша всё еще был уверен, что с Бурана сложнее свалиться. Но препятствовать Катарине не стал, подведя ее к лошадке и немного подсадил, чтобы сестрице было удобнее. После этого Робер обошел своего коня и лихо взобрался в седло, получив в награду многообещающий взгляд Бурана полный укоризны. "Кажется, я поторопился с выводами о его покладистости.." – подумал юноша, которому нестерпимо захотелось почесать затылок.
- Где ты любишь обычно кататься? – Ро вопросительно посмотрел на сестру, небрежно подбирая поводья.
 

Катарина старательно взобралась в седло с помощью кузена, взяла поводья и аккуратно расправила юбки. Лана стояла спокойно, и девочка протянула руку и погладила ее гриву. Лошадь хорошо отреагировала на привычную ласку и ощущение легкой наездницы в седле. Она только втягивала ноздрями запах незнакомца, который оседлал Бурана.
- Обычно я не выезжаю за ограду парка, - ответила Катари Роберу, - Матушка бывает против этого, и за мной всегда следит грум. Но сегодня его нет... И мне бы так хотелось совсем недолго покататься за оградой! Никто ведь и не заметит, и мы быстро вернемся назад, правда, Робер?
Девочка с надеждой посмотрела на кузена.

Буран был конягой приметной и как оказалась способной разочаровать наездника в том, что он умеет держаться в седле. Все навыки, приобретенные в этом деле можно было считать бессмысленными, когда дело касалось этой лошади. Как Ро умудрился выбрать самого норовистого и коварного скакуна, оставалось загадкой. Вероятнее всего это было дело его вечного и невероятного везения. Но юноша, с упрямством осла, оставался сидеть в седле, рисуясь перед кузиной под ехидные поглядывания Бурана. Катари просила его прокатиться за оградой и делала это с таким видом, что отказать юноша ей просто не мог, даже если бы и не строил из себя невесть кого.
- Конечно, не заметят! – охотно подтвердил Робер, тихонько трогая коня пятками. Конечно, красивее было вихрем сорваться с места, но он был не один и неизвестно как поведет себя Лана, если Буран решит при этом выкинуть какой-нибудь номер. А еще ему хотелось мчаться на перегонки, но, увы, этому сегодня было не суждено сбыться. Рисковать сестрой он был не намерен, а значит ему предстояла чинная прогулка на открытом воздухе, благо компания была более чем приятная.
- А почему она не разрешает? – спросил Ро, держась подле Ариго и не давая себя кусать за колени.

Катарина совсем не понимала, что Буран ведет себя странно или представляет какую-то опасность для Робера. Лана под ней вела себя как обычно, и девочка спокойно сидела в седле, держа в руках поводья, и смотрела на кузена лишь с восхищением. Ей казалось, что он все делает очень ловко, умело и при этом грациозно. Что Ро отличный наездник, и с ним можно отправиться не только за ограду, а и гораздо дальше.
- Матушка просто волнуется за меня, - сказала Катарина, - Но ведь не о чем волноваться, она и не успеет узнать, ведь правда?
Если бы только матушка видела сейчас, что ее сопровождает такой наездник и кавалер, как Робер, она бы не стала волноваться ничуть, наоборот, разрешила бы им поехать, например, хоть к самому берегу Данара, думала Катарина. Между тем, она все-таки не хотела, чтобы их заметили слуги, сразу побегут докладывать!
- Давай тогда быстрее поедем за ворота, - тихо предложила девочка, трогая Лану с места.