Замок Фельсенбургов уже несколько дней усиленно готовился к возвращению домой наследника. Лотта отдавала слугам тихие распоряжения нежным голосом, но этого тона боялись больше, чем претенциозных приказов ее матери, Элизы фок Штарквинд, которая во время своих визитов в Фельсенбург была очень требовательна и придирчива и к слугам, и к родне. Однако, жену хозяина замка с ее кротким голоском опасались сильнее, чем ее громкую мать, потому что знали - если что-то не понравится Шарлотте, то все выльется не в шумный скандал, как с госпожой Элизой, а в действительно серьезное наказание. Поэтому, слуги старались и приводили замок в праздничный вид, и в день возвращения Руппи все было готово к пышному приему.

Как правило, возвращаясь после длительного отсутствия в родной дом, люди чувствуют радостное волнение. Руперт фок Фельсенбург любил замок, имя которого носил, и мог вспомнить много приятных и радостных событий, случившихся с ним здесь в детстве и ранней юности. Но на этот раз настроение у молодого человека было не слишком хорошее: он знал, что предстоит сразиться с превосходящими силами, а именно с матерью и бабушкой, за право строить свою дальнейшую жизнь так, как хочет он сам, а не они.
Когда он выехал на аллею, ведущую к воротам, и увидел издали, что столбы ограды украшены гирляндами цветов, стало ясно: к его приезду тщательно готовились, и если сразу заговорить о том, что ему сейчас важнее всего, то сразу же все и будет испорчено.
К счастью, у ворот никого не было, и потому Руппи смог предпринять обходной маневр: он свернул с главной аллеи на боковую дорогу, которая вела к воротам хозяйственного двора, и въехал в поместье, никем не замеченный, потому что этот двор, как всегда в час обеда служащих, пустовал. Дальше уже было нетрудно завести коня в конюшню и быстрым шагом пройти по дорожкам сада к служебному входу. Отметив про себя, что сад приведен в идеальный порядок и между деревьев развешаны цветные фонарики для вечерней иллюминации, он вошел через служебный вход, поднялся на жилой этаж и вошел в свою комнату. Там также все сверкало чистотой, на всех столах красовались букеты цветов.
"Наверно, сестрицы постарались, - подумал он, опустился в любимое кресло у окна и облегченно вздохнул: ему удалось войти в дом не так, как планировали старшие, а значит, первый ход остается за ним! - Отдохну немного, и позвоню слуге. То-то удивится!"

Шарлотта с самого утра просто порхала по замку, весь день приезда Руппи был распланирован, как пышный праздник, все было украшено, для сына подготовлены подарки, перевязанные шелковыми лентами, словно во внеочередной день рождения. Оставалось только дождаться торжественного въезда Руппи в ворота родного дома, о чем ей тут же должны были сообщить. Элиза также была в большом нетерпении, а Агата и Дебора, покорно во всем поддерживая бабушку и мать, про себя сгорали от любопытства и ожидания начала праздника. Однако, время шло, а молодой Фельсенбург все не появлялся. Лотта уже несколько раз отправляла слуг к воротам, но стража лишь разводила руками – нет, не приехал еще, на дороге не видно. То, что долгожданный сын, внук и брат уже на самом деле сидит у себя в комнате, благополучно миновав пышные приветствия, никому и в голову не приходило. Шарлотта уже начала переживать и расстраиваться, а не случилось ли что- то нехорошее в дороге. Элиза стала сердиться, дочери начали утешать матушку, и тогда Лотта вдруг вспомнила, что еще два букета в комнате Руппи она забыла распорядиться поставить, хотя они были подготовлены садовником и живописно смотрелись в вазах в холле, где она нервно расхаживала. Агата и Дебора, желая улучшить настроение матушки, вызвались тут же отнести обе вазы, и с ними и пошли наверх, получив одобрение матери. Когда же оказалось, что дверь комнаты брата приоткрыта, а сам он там сидит в кресле у окна, то обе остановились на пороге как вкопанные, изумленно глядя на него, а Дебора чуть не выронила на пол цветочную композицию.
- Руппи! – выдохнули девушки почти одновременно.

Приход сестер вместо ожидаемого слуги послужил Руппи напоминанием, что ни один план не исполняется так, как был задуман. Однако при виде Агаты и Деборы юноша на время забыл о своих важных намерениях.: ведь это же его сестры, и они так давно не виделись!
- Ну да, это я, - подтвердил он. - А разве вы меня не ждали?
Но выдержать насмешливый тон ему не удалось. Сестры так смешно выглядели в растерянности! Он вскочил, смеясь, и обнял их сразу обеих, прямо вместе с цветами.
- Ждали, ждали, я вижу! - весело сказал он и отпустил их, сообразив, что цветы могут пострадать, а сестрицы - расстроиться из-за этого. - А что еще в программе вечера? Надеюсь, к обеду я не опоздал?

- Очень ждали! - воскликнули сестры, обнимая Руппи и улыбаясь, - Матушка и бабушка так волнуются, что тебя долго нет. А обед без тебя подавать все равно бы не стали.
Девушки улыбались бесхитростно, они были очень рады видеть брата и хотели поскорее проводить его вниз, чтобы их мать Лотта перестала нервничать, а бабушка Элиза - сердиться.

- Я не заставлю вас голодать, - смеясь, пообещал Руппи. - Но мне нужно переодеться и умыться с дороги, бабушка вряд ли будет довольна, если я перед ней появлюсь весь в пыли! Вы идите, передайте старшим, что я уже здесь и привожу себя в порядок. Слуг звать не надо, если здесь есть вода, я сделаю все сам!
Он понимал, что сестры очень удивятся его желанию обойтись без прислуги, но юноша тверд решил, что впредь не позволит себе разнеживаться дома - ведь в море каждый должен уметь обслужить себя сам!

Агата и Дебора действительно были удивлены, как тем, что Руппи удалось проникнуть в замок незамеченным, так и тем, что он решил обойтись без слуг. Брат, конечно, изменился за время отсутствия. Но следовало поскорее обрадовать матушку тем, что он приехал! И сестры, еще раз поцеловав Руппи в щеку, побежали по лестницам вниз.
Услышав известие от них о том, что ее сын уже здесь, в замке, Лотта ахнула. А Элиза принялась ругаться на слуг и безглазых привратников, которые не только не доложили, а и не заметили прибытия Руппи домой. Лотта, справившись со своим удивлением и огорчением, тут же взволнованно приказала поскорее накрывать на стол, ведь сын наверняка голоден, и если не удалось пышно встретить его на пороге замка, то пусть таким будет хотя бы застолье.

Руппи был доволен началом своего визита домой. Но самое трудное еще ждало впереди, и он невольно оттягивал момент встречи с матерью... и особенно бабушкой. Поэтому он не спеша сбросил одежду, пропылившуюся в дороге, тщательно вымылся, потом задумался, как одеться: он недавно постановил, что суровый моряк не должен слишком заботиться о своей внешности - не нужны ни нарядные костюмы, ни всякие кружева и побрякушки. Но ожидающие его родные просто не поймут, если он появится перед ними в новом облике. И насторожатся раньше времени...
Вздохнув, Руппи достал из комода нарядную рубашку тонкого полотна, в гардеробе нашел не менее нарядный костюм темно-синего цвета, с тонким шитьем, оделся, тщательно причесался и наконец почувствовал себя готовым к бою.
"На абордаж!" - мысленно приказал он сам себе и направился в парадные покои замка, где его давно уже поджидали.

- Руппи, сын мой, наконец-то! - воскликнула Шарлотта, как только Фельсенбург оказался на пороге. - Подойди же ко мне поскорее и дай тебя обнять! Как ты вырос, как ты возмужал, ты стал совсем взрослым, мой мальчик! - говорила она растроганно, с обожанием глядя на сына.
- Как же так случилось, что тебя не заметили привратники? - строго спросила Элиза, но по голосу бабушки было слышно, что долго сердиться на Руппи она не сможет, ведь по внуку она тоже скучала, и любит его искренне, хотя и стремится чрезмерно опекать.